Партнеры
Независимый литературно-художественный и общественно-политический журнал
Выходит с 1939 года
В НОМЕРЕ
«А дальше-то что?..»
Получивший в минувшем году премию «Ясная Поляна» роман Сергея Самсонова «Держаться за землю» («ДН», №8-10, 2018), где события разворачиваются на Донбассе в наши дни, критика сравнивала с «Тихим Доном». В новом романе «Высокая кровь» (это своего рода приквел) Самсонов открыто ступает на шолоховскую территорию – казачьи хутора и станицы времен Гражданской войны: «Война эта сожгла понятие родимой стороны, чужой земли и возвращения домой, поскольку родина теперь была повсюду и нигде, напополам и вперекат принадлежащая тебе и красным. И вот эта-то неразделимость всего, что вокруг, неизбежность топтать одну степь и дышать одним воздухом, и закипала в людях ненавистью...»
«Ты однажды придешь…»
Всё вроде бы просто: он и она – коллеги, семейные люди, которым за тридцать, «солнечный удар» и – не соединившиеся судьбы. «Ни жирной точки, ни последнего “прости”», отдельно прожитые жизни со всем сопутствующим: тоска одиночества, поиск себя и своего места в меняющейся стране и обретение житейской мудрости. Всё как в жизни. Но увлекающая, звенящая от напряжения интонация, с которой в повести «Сочинительница птиц» Галина Климова воссоздает дух московской старины и раскрывает тайну бурятского ламы Итигэлова, пишет о деревянных мосточках северных русских городов и цветущих бугенвиллиях израильской зимы, заставляет вновь вспоминать о любви и возвращаться к ней.
«Она ясно помнила себя в той счастливой поре невесомости, где-то над, в астрале. Какая-то сияющая прореха света, куда она счастливо взлетела вместе со Славиком, с этим реликтовым мечтателем и книгочеем, в которого, казалось, была влюблена еще со школы.
Всё случилось помимо ее воли и стало событием жизни. И ее, и его. Той жизни, которая прошла. Нет, проходит. Скоро, наверное, совсем пройдет, как и срок дожития, о котором говорил Славик.
Вспомнила сияющее лицо Ивана с годовалой дочкой на руках.
И маленького Петьку, который, запершись в туалете, сжигал отцовские письма и плакал совсем по-взрослому от смертельной обиды на Ивана и на нее, никудышную жену и мать.
Вспомнила мудрую Асю, сумевшую сохранить семью и не стать брошенкой с прицепом.
И Лизу с Лебедицей на загорелом плече».
Сколько жизней прожито?
«Это люди твои. Человеки. Земная пыль»
Время и времена – одна из «вечных» тем поэзии. Взгляд из современности в античность с ее мифами о богах и героях – и дальше, и глубже в ветхозаветный мир – вот что интересно в стихах Ефима Бершина и Александра Тимофеевского. О времени как о мериле человеческой жизни размышляет поэт Сергей Пагын: «Легчает жизни вещество/и переходит в свет». И ему откликается Андрей Дмитриев: «Золото жизни/ всё-таки найдено/ и явлено миру».
Подводная часть айсберга
«Катастрофические события, произошедшие в последние несколько лет с Украиной… многим кажутся самодостаточными. Однако процесс новейшего раскола Украины не просто связан с другими, менее очевидными процессами, происходившими со страной за последние 20-25 лет, но и определяется во многом именно ими», - так определяет свою задачу автор эссе «Украина и Россия»: синергия ресентиментов Игорь Сид.
Время в зеркале переписки
«Я думаю, ты не обличил Астафьева, когда он лобызался с дурачащим всю страну… язык не поворачивается, чтобы назвать его президентом. Тебе это показалось неприятным, но допустимым в борьбе с Зюгановым (какой там, к дьяволу, коммунизм, как будто ты веришь в его возвращение!). А когда я сел рядом с Зюгановым на пресс-конференции, посвященной, кстати, финансированию науки, образования и культуры, это сочлось не менее, как предательством. Вот уж, с кем вы, мастера культуры?..» Это Валентин Распутин пишет в 96-м Валентину Курбатову. В этом номере – их письма 1990-х-2000-х годов.
