В НОМЕРЕ

«Родители не убивают детей»

«Пришло Рождество. И пришли наши дети. Запахло свечами. Я их очень сильно люблю. Детей. Так сильно, что хочется плакать. Но если кому-то сказать, что маленький волк мой был тоже ребёнком, меня ни за что не поймут и скажут, что я сумасшедшая… Хотя мне не важно, что скажут. Итак, Рождество! Дети, ёлка, огни. Муж в белой рубашке. Почти всё, как раньше. Но только он стар, без работы и болен. А я... Я смотрю на детей…» Повесть Ирины МУРАВЬЁВОЙ «Волк» — захватывающая история отношений Волка и Женщины, случившаяся в современном американском городке, вмещает много сюжетных линий и поворотов: и московское детство, и воспоминания об умершей матери, и образы американцев с причудливыми, почти идиотскими судьбами. В тугой драматический клубок сплетаются любовь и ненависть, одиночество и семья, судьбы людей и собак, а сердцевина этого клубка — ворвавшийся в жизнь благополучных людей и круто изменивший её Волк.

Ромео и Джульетта

«…Наши родичи устроили на нас настоящую охоту, не разрешали встречаться и с утра до вечера капали на мозги: не водись с русским, не ходи с «латыхой»! Латышек русские мамы поголовно считали если не проститутками, то большими ветреницами, которые «сегодня с тобой, а завтра с твоим другом!» и бдительно пресекали такого рода порочащие связи…» Повесть Александра НИКИШИНА «Трудности перевода» была написана в 1978 году. Печатается только сейчас. Все эти годы была не «ко двору» и не «ко времени». В небольшом латвийском городке кипят нешуточные страсти. История скоротечной любви русского подростка и латышской девочки на фоне жизни в СССР копирует шекспировский сюжет «Ромео и Джульетты» с незначительными отклонениями. Сначала их отношения – это полное неприятие друг друга. Для латышской Джульетты её русский Ромео – оккупант. А для него она – упрямое и «политически неграмотное» создание – «мы освободили их от нацистов, а они, неблагодарные, недовольны»! «Так не освобождают, чтобы остаться в доме того, кого освободили!..» В таких горячих и откровенных спорах, старательно избегаемых взрослыми, боясь разжечь межнациональный пожар, не рождается понимание, но день за днём возникает сперва интерес друг к другу, а потом и магическое притяжение. Но у судьбы свой сценарий…

«У каждого своя судьба и ось»

«Бастионы конструктивизма — / Екатеринбург, Донецк» и уральские города Нижний Тагил и Уфа — им посвящены наполненные острым воздухом времени стихи Дениса КОЛЧИНА «На радиоволне стальных скворцов»: «История здесь живёт./ Панельные бутерброды/ жуёт, формируя фронт».

«Стихи, как дети — часто будят» — это и авторское признание, и отправная точка прозрачной и звонкой поэзии Веры ЗУБАРЕВОЙ о том, что особенно дорого: Пушкин, детство, родной дом, отец.

Яркая динамичная лирика Андрея КОРОВИНА — о неразрывной связи земного и небесного, жизни и смерти, природы и человека: «неужто я как все — обычная природа/ и в свой печальный час как прочие умру».

«По камушку выложена дорога к дому»

«…Боженька, пожалуйста, сделай так, чтобы время повернуло назад. Пусть мы проснёмся завтра, а на улице нет танков и все люди улыбаются, ходят друг к другу в гости. Я скажу маме: “Смотри, какой у нас красивый город, нам больше не надо никуда ехать. Здесь наш дом!” …Скоро мы уедем. Мама вчера сказала, что “ничто не держит нас в этом проклятом городе”. Она больше не любит Баку. Бабушка ничего не говорит, только плачет. А мне почему-то жалко уезжать». История «маленькой беженки» Татьяны БАДАЛОВОЙ «Затерянные в России» начинается летом 1990 года.

Выйти на воздух

«Эта книга, несмотря на специфический угол зрения и громадную массу материала, посвящённого конкретному спектаклю, ставит перед собой глобальную цель: из одного, совершенно “особого” случая — вывести главную парадигму советской культуры 1970-х годов». В своей ежемесячной рубрике Борис МИНАЕВ, читая книгу Елизаветы Кешишевой «”Женитьба” Анатолия Эфроса» , размышляет о послеоттепельной жизни, культуре, «зависшей над бездной», и свободе творческого поиска.